Бронзовое облако - Страница 28

Уже от этих дежурных слов стало нехорошо, страшно, холодно.

– Операция прошла успешно, без осложнений… – И снова Жене показалось, что сестричка словно извиняется. Или просто жалеет ее?

– Операция?..

– Понимаете, реанимация переполнена, вы были самой благополучной, поэтому мы перевели вас сразу в общую палату, но положили на жесткую кровать… Вы молодая, шов быстро заживет…

– Какой шов, я ничего не чувствую… Только тошнит…

– Говорю же, вы крепкая девушка. Другие долго приходят в себя после наркоза, некоторые даже бредят, галлюцинируют…

– Почему мне делали наркоз?

– Я все же разбужу доктора, она придет и все расскажет, она сама делала вам операцию… – Марина быстрым шагом вышла из палаты. Вместо нее возникла худенькая светловолосая девушка в черно-красном халатике с незажженной сигаретой в губах.

– Привет, меня зовут Галя. Тебе повезло, новенькая, что ты так легко перенесла наркоз, ты не представляешь себе, какую гремучую смесь в нас закачивают во время наркоза… Я, к примеру, курицей была и кудахтала в курятнике… Чуть с ума не сошла… Все, я пошла в туалет, слышишь шаги? Это твоя Елена Дмитриевна идет…

Она едва успела выскользнуть из палаты, как в дверях появилась высокая красивая брюнетка в белом халате. Посмотрела на Женю усталым сонным взглядом и слабо улыбнулась:

– Ну вот и славно, что мы очнулись… Как дела?

– Что со мной случилось?

После слова «операция» Женя не успела даже провести рукой по своему животу – так было страшно и не хотелось верить…

– Все отлично. Операция прошла успешно, у вас от шва не останется даже следа, я сделала вам горизонтальный разрез, понимаете? Вы сможете спокойно носить бикини…

– Какая еще операция?

– Понимаю, вам сейчас тяжело, как всякой женщине, которой удалили матку, да еще и в таком возрасте… Но опухоль, понимаете ли, она не выбирает…

– Где мой ребенок? Я была беременна, у меня срок почти три месяца… какая опухоль!!! Что вы наделали?

– Беременность, вы о чем? Ваша фамилия Филатова? Вас зовут Маргарита?

– Меня зовут Женя. Кропоткина Евгения Борисовна. Я была беременна, я ждала ребенка… – Она попыталась подняться, но почувствовала сильную боль в паху, настолько сильную, что чуть не задохнулась, из горла вырвался вопль.

Где-то в углу послышался металлический лязг, кто-то переворачивался на кровати, и вдруг тихий женский голос произнес:

– Это я Филатова, у меня операция назначена на завтра, на десять утра…

Елена Дмитриевна резко повернулась и замерла, глядя мутным взглядом куда-то в угол. Женя не могла видеть женщину, назвавшуюся Филатовой, не могла от боли даже повернуть голову. Ей казалось, что любое движение, даже движение глаз, причинит ей невыносимую боль.

– Это у меня большая опухоль…

Елена Дмитриевна тяжелым шагом вышла из палаты, тихо притворив за собой дверь.

– Ни х… себе, – сказал кто-то из проснувшихся женщин. – Вместо опухоли удалила ребенка… Сука! Ни дня без коньяка прожить не может, от нее постоянно разит… Большой специалист по удалению и швам… Сука… Ты на нее в суд подай…

– А что суд, ребенка-то все равно не вернешь…

– Девочки, – послышался голос Филатовой, – а мне-то теперь что делать? Я ей лично в руки такой аванс отвалила… Это я с ней договаривалась о шве, чтобы незаметно было, внешне он горизонтальный, а внутри-то вертикальный… Она такой только за деньги делает, ее надо заранее предупредить, все обсудить, заплатить…

– Новенькая, тебя Женя зовут?

– Женя, – прошептала оглушенная известием о своем отчаянном бесплодии и потере ребенка Женя, глотая слезы, которые стекали из уголков глаз к ушам, впитывались в подушку и холодили шею.

– Ты обязательно должна подать на нее в суд… Если она удалила матку с плодом, значит, вообще лыка не вязала, пьяная в соплю была… Это подсудное дело, ей срок впаяют…

– Они ее распотрошили, здоровую, с ребенком, такое в голове не укладывается…

Женщины перешептывались, потом стали разговаривать в полный голос. Заглянула сестра Марина. Сделала погруженной в болезненную апатию Жене укол.

– Марина, ты-то чего молчишь, скажи чего-нибудь… Кто-нибудь еще знает, что произошло?

– Она сама оперировала, Галина Викторовна неожиданно уволилась, заявилась утром и оставила на столе главврача заявление… Они что-то там не поделили… А Елена Дмитриевна – любовница главврача, о чем тут говорить? Поди докажи теперь, что это ребенок был, а не миома…

– Так ты знала?

– Сменщица моя знала, она мне и сказала, к новенькой подруга приходила, та, что привозила ее на «Скорой», справлялась, как дела, остановили ли кровотечение… Ее же готовили к чистке, потому как выкидыш…

Женя только сейчас поняла, что Марина говорит о ней так, как если бы ее, Жени, не было в палате. А Марина, увлекшись, заговорилась…

– Но об удалении разве могла идти речь? То, что ребенка она потеряла, в этом врачи не виноваты, она к нам с кровотечением поступила… Ее приняли, осмотрели, подготовили, побрили, уложили на кушетку и повезли в операционную. А там была Елена Дмитриевна, вся на нервах, Галина Викторовна же уволилась, ассистировать некому, вот она и приняла на грудь коньячку или водочки. Рука у нее набитая, она вообще хорошо операции делает… Но вот как она могла не заметить беременность?.. Это невозможно!.. Это в каком же состоянии надо быть? Или она нарочно так сделала, по злости… У нее характер тяжелый…

– У меня опухоль большая, – всхлипнула Филатова. – Может, и правда не поняла…

– Да ее убить мало, эту вашу Елену Дмитриевну, сука она, правда…