Бронзовое облако - Страница 60

– А… Понятно. Быстро, что же я могу сказать! И кто же этот человек? Наверное, тот самый манекен. Та самая кукла-пианистка?

– Знаете, где Герман обнаружил труп Васильевой?

– Откуда же мне знать, если его в доме вообще не было…

– На кровати. В спальне. Вам это ни о чем не говорит?

– Карпов, так не докладывают… Это я тебе должен вопросы задавать, а не ты!

– Зря вы мне не верите. Я предлагаю вам проследить за моей мыслью… Итак, Васильева была в спальне, причем не одна. Там же, на кровати, был еще один господин… Ведь когда мы приехали, все тела были сложены в сарае, так? И мы не знали, кто где лежал в момент смерти. А ведь это же очень важно!

– Конечно, важно. И что же эта Васильева? Ты нашел ее? Она оказалась жива настолько, что могла давать тебе показания?

– Нет. Но перед тем как погибнуть, она была, вне всякого сомнения, жива и целовалась с этим… Борисовым. Как мне и рассказывала жена Борисова, Эмма, ее муж и Васильева были любовниками. И в разгар так называемого бала они решили спуститься в спальню. Они целовались, поскольку помада на губах мертвой Васильевой была размазана… Она лежала на кровати, Борисов, возможно, сначала тоже лежал рядом, но потом, когда его убили, он сполз на ковер… В его руке был пистолет. Герман рассказал мне, куда он его спрятал: просто сунул под радиатор там же, в спальне… Странно, что наши люди его не нашли. Ну да ладно, потом разберемся… Итак. В спальню кто-то ворвался и убил обоих любовников. Раз-два – и готово. И только потом как свидетелей застрелили остальных… Человек был невменяем. И этим человеком был…

– Жена Борисова? – недоверчиво спросил Тищенко.

– Нет, не она. Для женщины это слишком дерзкое, тяжелое преступление…

– Кто же тогда? Муж Васильевой?

– Тоже нет. Я проверял – он встречал Новый год в Эстонии, у брата.

– Карпов, хватит меня изводить своими догадками!

– Это не догадка. Это – живой человек. И очень несчастный. Вы можете мне не поверить, но он сидит в соседнем кабинете. Уже в наручниках. Хотя, я уверен, он бы и так не убежал.

Тищенко привстал.

– Карпов, ты что, разыгрываешь меня? Кто в соседнем кабинете?!

– Да вы успокойтесь. Скажу честно, сам бы я не допер… Извините, не догадался. Но мы вчера с ребятами так хорошо посидели, поговорили, просмотрели книжку Закревской, что как-то легко вычислили, кто это…

Тищенко достал еще сигарету, затянулся. Где-то в глубине души он пожалел, что не он сам провел ночь в компании этих непонятных людей, этих Кропоткиных – Северцевых… А вот Карпов их нашел! Причем всех вместе.

– Он в Чечне воевал, во-первых. Во-вторых, профессионально занимался боксом. Обыкновенный парень, только очень горячий и самолюбивый. Его зовут Тарас. Он был любовником Васильевой, это к нему она ушла от мужа. А когда она бросила его, он перенес это болезненно. Просто сходил с ума. Ушел с работы, он работал как раз у этого Борисова водителем. Ревность – страшная вещь… Он очень, очень любил эту женщину.

– Но где ты его нашел? И что, он готов давать показания?

– Готов. Только он нездоров. Серый весь какой-то, больной. Вроде с сердцем у него что-то… Когда мы его взяли, он и не сопротивлялся. Оказывается, после того, как он убил Васильеву и Борисова, а потом и всех остальных, у него в пистолете закончились пули… Он знал, что оставил свидетеля, но ничего поделать уже не мог…

– Ты о Германе? Это ему так повезло?

– С Германом – отдельная история… То, что произошло на его глазах, настолько травмировало его, что он как бы отключился, понимаете, потерял память… И не мог уже адекватно воспринимать все, что с ним происходило дальше… Он вообще вообразил, что ему снится сон…

– И что же было дальше?

– Убийца вложил пистолет в руку своего соперника, спустился в подвал и прожил там два дня, подворовывая у Германа еду и сигареты. Он несколько раз хотел подняться к Герману и все объяснить, но потом понял, что то, что он натворил, не поддается никакому объяснению. Что он не понимал, что делает, на него какое-то затмение нашло… Хотя потом-то, очнувшись, он и сим-карты из телефонов вынул, словом, как-то обезопасить себя хотел, боялся, что Герман звонить в Москву начнет… Он мог бы и уйти из усадьбы, даже в снегопад, но сказал, что не мог оставить Ирину. Он ее потом, мертвую, унес, когда снег прекратился и можно было уйти… Похоронил ее на кладбище в Прокундине. Вернулся домой и стал ждать ареста. Сказал, что еще пару дней подождал бы – и сам пришел бы сдаваться…

– Карпов, ты что, разыграл меня? – вдруг с разочарованием подумал Тищенко.

– Конечно, Александр Тимофеевич! – громко расхохотался Карпов. – А вы и поверили! Но как складно я все придумал, а?

– Ну и дурак. – Тищенко отстранил его, чуть не сбив с ног, и вышел из кабинета, чувствуя себя полным идиотом. В коридоре сделал еще одну затяжку, покачал головой, удивляясь собственной доверчивости и даже посмеиваясь над тем, как ловко Карпов использовал его желание найти убийцу, потом остановился возле соседней двери, ведущей в кабинет коллеги, тоже следователя. Толкнул дверь и заглянул в кабинет.

Там на полу лежал человек в наручниках, лицо его было серым. Рядом стояла большая спортивная сумка, из которой торчали боксерские перчатки…

«Что же это, он в изолятор с ними собирался?» – подумал Тищенко и вдруг, кинувшись к двери, закричал:

– Карпов, мать твою, доктора! Кажется, твой Тарас помер…

Эпилог

– Ты помнишь, сколько в прошлом году выпало снега… Прямо стихийное бедствие какое-то было! А сейчас – смотри, какой денек! Солнце, тишина и небо голубое-голубое… Знаешь, я так рада, что мы купили этот дом… Настоящая усадьба… Милый, ты меня слышишь?